Зулай Исакиева
Приобщение современной Чечни к глобальным достижениям цивилизации, а в конце XX – начале XXI вв. – к противостоянию международному терроризму, позволили общественности республики отчетливее осознать и свое драматическое прошлое в советской системе, опиравшейся на террористическую деятельность ОГП-НКВД-ГУЛАГа.
В годы советской власти отечественная наука была лишена возможности исследовать эти особые пласты истории по причине идеологических запретов, конспирации и подспудного мнения о них как об эпифеноменах – побочных явлениях, неизбежных издержках строящего социализм общества. Сегодня как никогда важно изучить сохранившиеся исторические свидетельства того периода, чтобы иметь объективное представление о масштабах и характере преступлений, совершенных тоталитарным режимом. Только при наличии реальной картины прошлого можно адекватно проектировать и осуществлять комплекс политических и социальных мер, направленных на укрепление страны и консолидацию общества. В науке не освещен весь круг проблем, связанных с депортацией чеченского народа, не осознаны в полной мере размеры и следствия произошедшей деформации социальных судеб этноса.
Продолжающееся рассекречивание архивных фондов, обновление методологических подходов, интерес общества к этой теме придают импульс к дальнейшей работе по изучению истории выселенных народов. Воссоздание истории депортации чеченцев и ингушей в Центральном Казахстане позволит нам говорить о сокращении лакун истории новейшего времени. В этом контексте имеется насущная необходимость объективной оценки трудового вклада депортированных чеченцев и ингушей в развитие экономики Казахстана. Это один из актуальных разделов современной исторической науки – «истории повседневности». Отметим, что в условиях глобализации важность изучения данной проблемы возрастает как для современной Чечни, так и для Казахстана.
Чеченский народ оказался невинной жертвой беззакония и произвола официальной политики сталинского режима. Обезопасить республику и народ от подобного произвола можно лишь при всеобъемлющем, качественном и оперативном учете поучительных процессов собственной истории. В этой связи появление новой и востребованной документированной информации однозначно способствует более полному историческому аудиту и аналитической оценке рисков последствий прошедших трагедий XX в.
На протяжении 40–50 гг. XX в. размещенное в центре евразийского пространства население Казахстана развивалось не только за счет внутренних факторов, но и в результате мощного влияния внешних воздействий, коренным образом изменивших ход этнодемографических и социально-культурных процессов в регионе.
Одним из таких факторов является депортация. Характер и масштабы депортации были различны для каждого региона. В 40-е гг. одним из крупных промышленных объектов в Казахстане являлся Карагандинский угольный бассейн общесоюзного значения. В годы Великой Отечественной войны 70% довоенного состава карагандинских шахтеров были мобилизованы на фронт. Ежегодно повышался план угледобычи на комбинате. На территорию республики были эвакуированы многие промышленные предприятия из европейской части СССР. Началось строительство заводов и фабрик для оборонной промышленности страны. Поэтому на территорию Казахстана, в частности в Карагандинскую область, в годы Великой Отечественной войны, из экономических и политических соображений были депортированы народы и национально-этнические группы из Украины, Белоруссии, прибалтийских республик, Поволжья, Северного Кавказа и Крыма.
Из переселенцев организовали трудовую армию для работы на шахтах и рудниках, где их подкармливали, так как нужны были руда и уголь. Но и там люди погибали от взрыва газа, аварий, а уцелевших косил силикоз.
В начале 1944 г. на территорию Карагандинской области были депортированы чеченцы и ингуши, по некоторым данным – 33215 чел. (7939 сем). В 1946 году в угольной промышленности было распределено 1216 семей (5777 человека),1 а в 1947 году – 1598 семей (7508)2. Работающие на шахтах чеченцы в основном проживали в поселках Новая Тихоновка, Майкудук и Компанейск.
Чеченцы и ингуши, как спецпереселенцы с Северного Кавказа, наравне с другими категориями спецпереселенцев, состояли на учете в органах Народного комитета Министерства внутренних дел и закреплялись за определенными предприятиями. Например, в тресте «Казахуглеразведка» на 25 июня 1947 г. работало 124 чеченца3.
На территории Центрального Казахстана в 40-е гг. XX в. находился филиал ГУЛАГа – Карлаг. Александр Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ» пишет об этом: «Едва ли не главной столицей ссыльной стороны, во всяком случае, одной из жемчужин была Караганда»4. Одной из главных целей организации Карлага было создание крупной продовольственной базы для угольно-металлургической промышленности Центрального Казахстана: Карагандинский угольный бассейн, Джезказганский и Балхашский медеплавильный комбинаты. Труд заключенных Карлага широко использовался на шахтах бассейна. В их числе были и категории депортированных. На 1 июля 1946 г. на рудниках и шахтах Караганды и Джезказгана работали 17468 человек, из них в Джезказгане – 10417 человек, на шахтах Караганды и Сарани – 5448, на предприятиях Темиртау – 14685.
Материальное положение живущих и работающих на шахтах Караганды чеченцев и ингушей было тяжелым. Из-за неудовлетворительных жилищно-бытовых условий среди расселенных в промышленности и на стройках наблюдалась большая смертность, связанная с эпидемическими заболеваниями тифа, туберкулеза, дифтерии, кори. Из контингента депортированных большая смертность была среди чеченцев и ингушей. Построить себе элементарное жилище было невозможно – ни сил, ни средств, ни стройматериалов для этой цели не было. Единственным доступным материалом была глина, которую размешивали с водой и соломой, формовали в виде больших кирпичей, сушили, и только после этого выкладывали стенки на той же глине. Крыша имела элементарное перекрытие из сплетенного караганника, поверх которого опять намазывалась глина и насыпалась слоем земля. Пол был земляной, ни у кого не было средств купить дефицитную в степи даже необрезную доску. Печь опять же была из глиняных кирпичей, двери и окна были минимальные, чтобы не транжирить тепло.
Подобные мазанки строились сплошными рядами, чтобы одна стена служила сразу двоим хозяевам, это было до такой степени апробировано, что стены из четырех были общими и только входная дверь со своей стеной были индивидуальны. Подобная «архитектура» была необходима в условиях выживания и зачастую окна вообще отсутствовали в стенах, так их начали делать в крышах. Были случаи, когда в буран по сугробу человек выходил на крыши и проваливался прямо на стол. Десятки, сотни, тысячи чеченцев и ингушей не смогли пережить голод, холод, нищету, душевные переживания. Ведь многие из них вели активную борьбу в Гражданской войну, чтобы завоевать светлое будущее для себя и всех людей труда. А кроме них самих страдали и умирали вместе с ними их отцы, матери, сестры, дети, внуки.
В 1945–1946 гг. по Карагандинской области умерло 3474 чеченцев и ингушей, из них 1636 – дети. Если в мае 1944 г. их насчитывалось 36702 человек по области, то на 1 января 1949 года – 31197 человек6.
Но, несмотря на вышеуказанные факты, чеченцы и ингуши наравне с другими категориями рабочих принимали участие в ударничестве, соревнованиях стахановцев. Годы тяжкого промышленного труда, в котором были лошади, верблюды, коловорот, человеческие руки, ноги, лопата, обушок, санки для доставки угля – родили на земле Карагандыбасы новую прослойку людей. Они испытывались, закалялись всеми возможными тяготами и невзгодами: травмами, завалами, потом, кровью, смертью товарищей. Они из поколения в поколение передавали этот дух ярости, упорства, выносливости, радости солнцу после смены, отзывчивости к чужой беде, силу воли и духа. История назвала их шахтерами.
С первых дней пребывания чеченцы и ингуши были заняты на шахтах и рудниках Карагандинского угольного бассейна. Многие чеченцы выполняли и перевыполняли производственные нормы. На шахте № 12 были премированы деньгами и ценными подарками Хамзаев Умар, Мутушев Нажмурды, Азарсаев Дики, Исмаилов Наиб. На шахте «Северная» отметили за перевыполнение нормы выработки Сатуева Абубакара, Бисултанова Лату, Мамуева Имрана, Бисултанова Хасана, Мислаева Хаважа.
Спецпереселенцев обучали новым профессиям для работы в добывающей промышленности. В 1947 г. в Карагандинской области на предприятиях и ФЗО были обучены 471 спецпереселенец из числа чеченцев и 355 человек освоили новые профессии7. Чеченцы и ингуши наряду с другими спецпереселенцами трудились на промышленных предприятиях в добывающей и других отраслях промышленности. Горцам приходилось осваивать совершенно новые для них профессии. Таким образом происходила коренная ломка в психологии спецпереселенцев. Надо отдать им должное – в основной массе они работали добросовестно. Отдельные случаи невыхода на работу или саботажа были скорее исключением из правил послевоенного времени советского общества. Это отмечено во многих сводках, отчетах и докладных записках8.
Поощрение передовиков производства на шахтах Карагандинского угольного бассейна проводили на общих собраниях. Руководство области отмечало наличие ударников на шахтах и рудниках, но были случаи, когда недооценивали чеченцев. В настоящее время выявлено достаточно материалов, свидетельствующих о трудовой деятельности чеченского населения. После войны подростков из числа чеченцев и ингушей стали направлять на учебу, а оттуда – на шахты. Оставшиеся в живых слабые, болезненные ребята потянулись в Караганду. Работа их ждала тяжелая – по двенадцать часов в сутки, но работы они не боялись. Горец, не привычный к жалобам, не навязывает своих дел другим9...
В 1940-е гг. Карагандинский угольный бассейн остро нуждался в рабочей силе. Прибытие чеченцев и ингушей в какой-то степени решило острую проблему нехватки рабочих рук. С каждым годом повышалась трудовая дисциплина спецпоселенцев. Техническая учеба по повышению квалификации среди спецпереселенцев-чеченцев проводилась за счет обучения в стахановских школах, техникумах и индивидуально – бригадной формой обучения.
Послевоенные годы для Карагандинского угольного бассейна были годами не только количественного роста угледобычи, но и серьезных качественных изменений технологии подземной добычи угля. Эти изменения вызывались широким внедрением новых машин, усовершенствованных транспортеров, мощных электровозов, маневровых лебедок. Началось также применение металлического крепления в очистных и подготовительных выработках.
Быстрое развитие промышленности Караганды в послевоенный период стало возможным благодаря самоотверженному труду спецпереселенцев и творческой активности широких масс трудящихся города. В 1946 г. рабочие Караганды включились во Всесоюзное социалистическое соревнование и обязались не только выполнить, но и перевыполнить производственную программу первого года пятилетки. Соревнованием было охвачено 83,3 % рабочих города10.
Чеченцы и ингуши, работая на шахтах и рудниках, приобрели специальности бурильщиков, проходчиков, добытчиков и др. – при этом многие из них выполняли и перевыполняли производственные нормы. Их называли стахановцами, так принято было называть передовиков производства в послевоенное время. Стахановские рекорды стали вкладом чеченцев в победу во Всесоюзном социалистическом соревновании. Вот их имена: Султаев Сайд-Али, Султаев Айдамир, Султаев Эдалх, Султаев Магомед, Султаев Дисан, Дударов Юнус, Дударов Анас, Дударов Мамед, Джабаров Абубешир, Джабаров Абу-Супьян, Джабаров Абу-Муслим, Джабаров Махмуд, Мокриев Мумад, Сатуев Апти, Аслаханов Виса, Такаев Эми, Такаев Муса, Такаев Иса, Аюбов Билларха, Аюбов Мовлад, Аюбов Билу, Ахмадов Олхазар, Махаев Ильяс, Темирсултанов Зайнди, Темирсултанов Аловди, Нуралиев Ихван, Гараев Авалу, Махаев Махади, Эпендиев Ризван, Эпендиев Хумайд, Эпендиев Ахмад, Баталов Хамби, Батаев Мохмад, Цупаев Салман, Саралапов Эли, Саралапов Халил, Цанаев Абдурахман, Исаев Хасан, Такалов Али, Такалов Усман, Гузуев Сайд-Али. Все они уроженцы села Верхний Наур Надтеречного района.
Шахта № 42/43, где трудились эти горняки, называлась «чеченская», так как основная масса шахтеров была чеченцами. Шахтеры-чеченцы обязались в феврале 1947 г. десятидневный план выполнить на 150 %. Взятое обязательство было выполнено, и шахта № 42/43 дала сверх плана 40 тыс. тонн угля. На промышленных предприятиях и шахтах Казахстана работали тысячи подростков-спецпереселенцев, нередко даже малые дети. На работу их гнала нужда, тяжелое материальное положение. В марте 1947 г. в Казахстане насчитывалось 15133 работающих подростков в возрасте от 12 до 16 лет. На шахтах Карагандинского угольного бассейна работало 858 подростков из числа чеченцев и ингушей и 329 из числа престарелых человек11.
Во многих семьях чеченцев и ингушей основными работниками являлись подростки – отцы погибли на фронтах ВОВ или по дороге во время депортации. Это были дети с украденным детством. Они помогали матерям прокормить малолетних братьев и сестер, работали наравне со взрослыми и рано взрослели. С двенадцати лет начали работу проходчиками на шахте № 42/43 Хашиев Солт-Ахмед, Исаев Хасан, Юсаев Шерип, Магомадов Мусайп, Темирханов Хаматхан,Мудуев Желу, Измайлов Асхаб, Салтыгереев Адам, Арсанов Хамли, Кавраев Султан, Гузуев Сайд-Али, Хамхоев Абубакар, Оздамиров Хаваж, Ибрагимов Магдан, Тангиев Иса, Мациев Мухарби, Абаев Ваха и многие другие.
Качуев Ваха, Асхабов Дарни, Дудаев Хасан, Межидов Рамзан, Китаев Таша – это имена подростков, которые, добавив годы к фактическому возрасту, внесли заметный вклад в становление и развитие Карагандинского угольного бассейна. Коллектив шахты «Северная» состоял в основном из чеченских и ингушских подростков. Здесь хорошо работали и отличились: Абубакаров Сайд-Усман, Бачалов Турко, Витаев Сайд-Хасан, Витаев Эммин, Абазов Ибрагим, Бисултанов ХасанАларханов Анас, Сельхаджиев Пахрудды, Ахмадиев Месир, Асхабов Халид, Мамуев Саламу.
Голод, бытовая неустроенность, разобщение семей, смерть близких, унизительное клеймо «врага народа» – все это пришлось пережить чеченцам. Лишь в 50-х гг. XX в. политика государства по отношению к ним изменилась.
5 июля 1954 г. Совет Министров СССР принял Постановление «О снятии некоторых ограничений в правовом положении спецпереселенцев». Во изменение существующего порядка была установлена явка на регистрацию в органы МВД один раз в год. Снимались с учета в органах МВД дети спецпереселенцев до 16-летнего возраста12.
Значительная для того времени концентрация промышленных рабочих на карагандинском островке горнозаводского производства, несмотря на его отдаленность от городских центров и железнодорожных магистралей, способствовала сплоченности рабочих: шахтеров, рудокопов, заводских рабочих. Карагандинский отряд рабочего класса с самого зарождения формировался как многонациональный. В его составе были русские, украинцы, казахи, немцы, поляки, татары, чеченцы, ингуши и др. Это наложило отпечаток как на процесс формирования рабочего класса, так и на развитие самосознания. Общение различных национальностей в процессе производства ломало национальную замкнутость, содействовало установлению взаимных контактов между рабочими, сплачивало их в борьбе за свои права, закладывало основы интернациональной солидарности и дружбы народов.
В 50-е гг. XX в. широко распространилось новое движение горняков – отдельные рабочие брали на себя обязательства по досрочному выполнению своих личных годовых планов. Начало этому движению было положено молодежным участком шахты № 55/57, где начальником участка был Григорий Степанов. Этот почин был подхвачен молодыми рабочими других шахт и строек угольного бассейна и стал важной формой борьбы масс за досрочное выполнение пятилетки. Навалоотбойщики шахты № 42/43 Дударов Анас и Махаев Махди добились ежедневной нормы выработки на 130 %. Чеченцы и ингуши своим самоотверженным трудом доказывали безосновательность предъявленных им обвинений. Их самоотверженный труд был продиктован двумя полярными посылами: одна часть депортированного населения продолжала проявлять свою преданность Советскому государству, считая акт депортации частной несправедливостью, другая трудилась самоотверженно из-за естественного инстинкта самосохранения, понимания, что это единственный способ доказать свою лояльность властям.
Невзирая на трудности и суровые климатические условия, чеченцы и ингуши открывали вместе со всеми новые шахты и строили дома.
Как правило, руководители шахт выходили из рядов этих же шахтеров. В противном случае они не могли бы никогда найти общий язык с ними. Такого руководителя, который не знает шахты, людей, просто-напросто игнорировали бы и никакие потуги административного характера не заставили бы уважать руководителя – а это главное в выполнении поставленных задач. И такими руководителями были: Хамзаев Умар, Цуров Магомед, Васиханов Леча, Ахмадов Абдулхалак, Эпендиев Ризван, Дуркаев Усман, Дуркаев Шута, Кубаев Абубакар, Самбулатов Халид, Решедов Шапаги, Муртазов Ахмед и многие другие чеченцы.
Материалы архивов в виде справок, отчетов, докладных записок партийных, советских и силовых органов, нормативные документы советского периода, регулирующие жизнеобеспечение спецпереселенцев, а также различные публикации, посвященные периоду депортации и проживания вне исторической Родины, свидетельствуют, что чеченские женщины тоже успешно работали на шахтах и рудниках, в различных артелях. Для исследователей сохранились материалы, свидетельствующие о трудовой деятельности горянок. На шахте № 18 – бис откатчица Товжан Умарова годовую норму 1954 г. выполнила на 115%. Приказом директора была награждена денежной премией. Кусиева Халипат на шахте № 42/43 выполнила норму 1955 г. на 106%13. В Сталинском районе 27 чеченок за перевыполнение производственных заданий были премированы отрезами мануфактуры.
Работали под землей в 40–60 гг. не только люди, но и самые умные и преданные человеку животные – лошади. На конном дворе работали чеченские женщины. Была профессия в шахте – коногон. Этот человек и работал на пару со своей лошадкой, доставляя уголь в вагонетках к центральному уклону, выполняя работу саночника, который выполнял ту же функцию. В энциклопедических изданиях, даже по горному делу, нет следов этой профессии. Она осталась в памяти народа, в песне о шахтерах: «А молодого коногона несут с разбитой головой», – и еще: «Прощай, Маруся плитовая». Это та самая Маруся, которая в месте, называемом «плитами», зацепляла привезенные коногоном вагоны специальными тросами к бесконечному канату подъемной машины и выдавала их на-гора.
Труд чеченских женщин широко применялся в шахтах на плитах, приводах, когда еще не было автоматики для запуска цепочки приводов, да и в добычных и проходческих забоях. Это преподносилось трудовым массам как геройство. Никто не думал, что женщина должна выполнять совершенно другие функции, данные ей природой. Существовали профсоюзы всех направлений, но главная их роль – защита трудящегося человека, тем более женщин, была наглухо забыта. Слово «даешь» заменяло всю заботу о матерях, отцах, а в итоге – и о детях. Нелегок труд горняка, лишь сильным он по плечу. И вдвойне, втройне достоин уважения труд женщин, разделивших тяжелую и беспокойную судьбу горняков. Они нашли в себе силы, встали в рабочий строй наравне с мужчинами: Маржан Бацаева, Айна Рангаева, Айхант Азарсаева, Зулпа Хасиева, Масарт Тимаева, Хадижат Сатуева, Зулпа Абкаева, Полу Мадиева, Деши Решедова, Кеберат Уразбиева, Жовзан Акмурзаева, Сацита Макаева, Кока Султаева, Есита Гебертаева, Нага Хамидова, Гузан Хамидова и многие другие. На 1951 г. на шахтах Карагандинского угольного бассейна женщин чеченской национальностей насчитывалось: вагонщиц – 4 чел., отгребщиц – 245 чел., плитовых – 10 чел., камеронщиц – 15 чел., навальщиц – 21 чел., конвеерщиц – 42 чел., люковых – 12 чел., лебедчиц – 48 чел., откатчиц – 36., рукоятчиц – 12, выборщиц породы – 64 чел, ламповщиц – 32., дворовых – 18 чел., зольщиц – 6 чел., прочих подземных и поверхностных работниц – 47 чел.14 Оказавшись в середине XX в. на перепутье своих судеб, в новых нечеловеческих условиях жительства и труда чеченские женщины приняли почетное участие во всесоюзных и республиканских соревнованиях.
Бисултанова Умат (1929 г. р.) в 1946 г. начала работать на шахте № 61/65 в должности подкатчицы. За достигнутые высокие производственные показатели награждена почетными грамотами, медалями «Ветеран труда» и «Шахтерская Слава». Сусаева-Есиева Букуш Абдувагаповна (1939 г.р.) проработала откатчицей, поверхностной лебедчицей, мотористкой первого разряда. Имеет денежные поощрения и награды, награждена медалью «Ветеран труда», имеет 40 лет шахтерского стажа.
Кусиева Айман (1920 г.р.), уроженка с. Верхний Наур, и ее подруги Абкаева Нахари, Шавхалова Шема, Джабарова Бяги, Баталова Хава, Саралапова Манаш, Хакиева Белихат, Азматгириева Шовда, Исакиева Зайнап и Юсупова Монжа, освоив мужские профессии, спускались на 140 метров под землю и добывали уголь. Возраст многих по закону не позволял заниматься подобным делом, большинство сами об этом не знали, а те, кто давал им эту работу, причем неофициально, были безответственными людьми. Никакие утраты не могли отменить директивы и постановления партии большевиков. Все было подчинено быстрому увеличению добычи угля. Все эти женщины и дети, выселенные с прежних мест проживания, были предназначены стать дешевой и неприхотливой рабочей силой, обеспечивая «стройки социализма» – развивающиеся объекты промышленности Казахстана, знаменуя собой фактор социально поощряемой бедности.
В архетипическом сознании депортированных женщин, занятых на тяжелых физических работах, возникали симптомы «комплекса неполноценности», загубленной привлекательности, подорванного здоровья. Стресс, полученный от депортации, рикошетом прошелся по сознанию чеченцев и ингушей. Жестокий удар был нанесен их традиционному укладу жизни. Жизнь вайнахов, на протяжении веков складывавшаяся на основе адата и ислама, в один момент разрушила стереотип отношения к старшим, женщинам и мертвым. Они, воспитанные в рамках своеобразного отношения к женщине как матери, сестре и дочери, не могли спокойно перенести страдания и отчаяние, охватившие их на пути следования к местам расселения. Такая трагедия навсегда останется в их памяти15.
Несмотря на трудности в развитии угольной промышленности, было приложено немало усилий, чтобы удовлетворить потребности народного хозяйства в угле, в первую очередь металлургической промышленности, которая работает на угле, идущем на коксование. Основным направлением в проектировании и строительстве угольных шахт в 1950–60 гг., одобренном Советом Министров СССР, было строительство крупных шахт мощностью 3–8 млн. тонн в год с максимальным уровнем механизации и автоматизации производственных процессов16. За этот период в Казахстане предусматривалось ввести в действие угольные шахты общей мощностью 27–30 млн.т., увеличить добычу в 1,5–1,6 раза, в том числе коксующихся углей – примерно в 3 раза17. Добычу коксующихся углей по Карагандинскому бассейну намечалось увеличить за счет освоения новых угленосных районов: Саранского, Чурубай-Нуринского, Тентекского, Шахтинского. Караганда занимала третье место по добыче угля в Советском Союзе. Она обеспечивала все возрастающую потребность в угле Магнитогорского металлургического комбината, Карагандинского металлургического завода, Ермаковского ферросплавного завода, предприятий химической, энергетической, машиностроительной и другой промышленности Казахстана, Урала, Средней Азии и Сибири. Одним из источников повышения производительности труда стал переход от сменно-бригадного к суточному участковому комплексу. Сущность участкового комплекса заключается в том, что заработок рабочих комплексных бригад начисляется по количеству угля, добытого за сутки, пропорционально тарифным ставкам. Борьба за высокую выработку заняла важное место в соревновании на шахтах бассейна. Она неуклонно вела к росту среднемесячной производительности комбайна в бассейне. Если в 1953 г. она составила 8543 т., то в 1957 г. стала равна 10420 т. угля в месяц18.
Широко стал применяться на шахтах новый вид крепи в очистных забоях. Практически был завершен к 1953 г. переход от деревянной крепи к металлической. Все очистные забои в бассейне были переведены на управление кровлей полным обрушением. Все это позволило сократить расход леса. По темпам роста производительности труда Карагандинский угольный бассейн опередил другие бассейны страны. В 1955 г. она возросла, по сравнению с 1949 г., почти в 1,7 раза, в Донбассе – в 1,3 раза, на Кузбассе – в 1 раз, в среднем по шахтам и угольной промышленности страны – в 1,3 раза19.
Объем валовой продукции промышленности в Карагандинской области за 10 лет увеличился более чем в 2 раза, в том числе угольной промышленности – в 1,7 раза. Если за 22 года (1930 – 1952 гг.) здесь было добыто 180 млн. т. черного золота, то за 1953–1963 гг. – более 304 млн. тонн, из которых подземным способом было добыто свыше 236 млн. тонн20. Для добычи угля в Карагандинском угольном бассейне начали использовать энергию сжатого воздуха и электричества, что позволило в короткий срок ликвидировать тяжелый ручной труд. В связи с подготовкой кадров и ростом численности квалифицированных рабочих интересно проследить национальный состав молодых рабочих Карагандинского угольного бассейна. На шахтах бассейна на 1 января 1956 г. было в возрасте до 25 лет молодых рабочих – 18628, русских – 8066, украинцев – 2377, казахов – 1550, немцев – 1961, чеченцев – 395 и других национальностей – 4279. Эти данные говорят, что состав молодых рабочих был интернационален.
Развитие технического прогресса и подъем культурно-технического уровня рабочих Караганды были связаны с ростом материального благосостояния шахтеров за годы семилетки. Шахтерам была повышена заработанная плата, установлены повышенная пенсия и высокое пособие по временной нетрудоспособности. Ежегодно выплачивалось вознаграждение за выслугу лет. Горнякам, проработавшим не менее 10 лет на подземных работах в угольной промышленности и имеющим особые заслуги в освоении новой техники и повышении производительности труда, присваивалось звание Почетного шахтера.
ЦК КПСС и Совет Министров СССР постановлением от 8 октября 1956 г. за особые заслуги в добыче угля, в строительстве шахт установили значки «Шахтерская Слава». В период подготовки к XXI съезду КПСС широко развернулось новое патриотическое начинание – движение ударников, бригад и коллективов коммунистического труда, зачинателями которого выступили рабочие станции Москва-Сортировочная – того самого депо, где в 1919 г. зародились знаменитые коммунистические субботники, названные В.И. Лениным Великим почином. В Караганде почетное звание бригады коммунистического труда впервые было присвоено бригаде Михаила Бондалетова, машиниста горного комбайна шахты №1 «Вертикальная». Все 12 членов бригады (Михаил Бондалетов, Сулим Исакиев, Николай Яковлев, Магомед Цуров, Сапар Сатуев, Апти Сатуев, Виктор Пискунов, Вячеслав Овчинников, Виталий Бровко, Виктор Ведящев, Жера Уразбиев, Умар Гунаев) единодушно взяли на себя такие обязательства:
1. Ежедневно перевыполнять сменные нормы на 2,5–З т. угля, добыть сверх плана в 1956 г. 6 тыс. т. коксующегося угля, а в 1957 г. – 7 тыс. т.
2. Снизить себестоимость каждой тонны угля не менее чем на 2 рубля.
3. В течение 3-х лет получить каждому члену бригады среднее или среднетехническое образование.
4. Каждый член бригады должен быть примером в быту, в поведении.
Эти обязательства шире и глубже по своему содержанию тех обязательств, которые принимались участниками предшествующих форм соревнования. Слово молодых горняков не расходилось с делом. Об этом говорят первые успехи их труда. В декабре они добыли сверх плана 1120 т. угля, систематически выполняли производственный план на 120–135%. В результате плодотворной работы ко Дню шахтера в 1956 г. бригада выдала сверх плана более 6 тыс.т. угля. Каждый член бригады ежедневно добывал сверх плана по 3,2 т. угля. В течение первого полугодия 1956 г. за счет снижения себестоимости угля было сэкономлено около 100 тыс. руб. Ударно трудились и рабочие шахты № 17 имени Калинина, г. Сарань. На этой шахте звание бригады коммунистического труда завоевала бригада Омирбая Сыздыкова, в составе которой было 8 человек. Вместо 24 циклов она в месяц выполнила 33,8. Производительность горного комбайна бригадой была доведена до 15207 тонн вместо 12090 тонн по норме. В результате этого выданы сотни тонн угля сверх плана. В эту бригаду входили чеченцы Билал Масаев, Ваха Качуев, Харон Муртазалиев, Ислам Исраилов, Гилани Овхадов.
Бригады шахты №120 тт. Кокурхоева М. и Кубаева А. завоевали звание коллектива коммунистического труда. Рост творческой активности трудящихся Караганды в годы послевоенных пятилеток нашел свое выражение в движении рационализаторов и изобретателей. Оно получило широкое распространение прежде всего на крупных промышленных предприятиях – таких, как комбинат «Карагандауголь», завод им. Пархоменко и др., располагавших наиболее квалифицированными и технически грамотными кадрами рабочих и ИТР.
Более 10 ценных рационализаторских предложений внес рабочий-монтажник стальных конструкций ШСУ № 1 треста «Карагандауглестрой» Качуев Висита Ахметович, 1930 г. р., уроженец с. Гвардейское Надтеречного района ЧИАССР. За самоотверженную трудовую деятельность Висита Качуев был награжден медалями: «За трудовую доблесть», «Шахтерская слава» трех степеней, «Победитель социалистического соревнования». Ему присвоено звание «Лучший по профессии» комбината «Карагандауголь», Почетный шахтер КазССР, Ветеран труда.
Таким образом, чеченцы, как один из передовых отрядов казахстанского рабочего класса, являясь застрельщиками многих форм социалистического соревнования, внесли достойный вклад в выполнение задач, поставленных перед советским народом. У каждой шахты Карагандинского угольного бассейна своя неповторимая судьба. Все они быстро развивались, наращивали добычу, повышали нагрузку на лаву, производительность труда. Но все новое, по-настоящему прогрессивное, опирается на прошлое.
Есть среди чеченцев и ингушей те, которые отдали нелегкому шахтерскому труду 30 и более лет своей жизни: Арсаев Нафи, Дааев Мовла, Ахматов Абдулхалак, Ильясов Дауд, Сатуев Апти, Салтагириев Адам, Дудаев Мухади, Барзаева Марет, Балиева Зина, Тушиев Алим, Самбулатов Тойси, Темирханов Хаматхан, Бакашев Ахмед, Кураев Кедар, Кавраев Султан, Кавраев Исмаил, Кураев Аюб, Кубаев Абубакар, Коригов Увайс, Коригов Идрис, Дидигов Исмаил, Дапаев Абдурахман, Муртазов Ахмед, Сусаева Букуш, Мамуева Тамара, Бисултанова Умат и многие другие.
Как правило, люди, работающие в цехах, стоящие у мартеновских печей, добывающие уголь и нефть – по натуре очень скромные, привыкшие к труду, не любят о себе много говорить, о них сохраняется мало материала. Трудности, с которыми встречается человек на своем жизненном пути, вырабатывают в нем уверенность в себе, волю, силу характера. Не обладая этими качествами, нельзя думать о горняцком деле.
Этими качествами отличается Муртазов Ахмед Дашаевич, 1935 г.р. В 1944 г. Ахмед Муртазов, как и все чеченцы и ингуши, был оторван от родной земли и выслан в Казахстан. После смерти матери в 1949 г. из города Джамбул переехал в Караганду. По окончании ФЗУ был распределен в шахту имени Костенко, но из-за возраста в шахту сразу не пустили. Устроился на лесной склад, где со своими сверстниками выгружал вагоны. В 1951 г. Ахмед, получив паспорт, спускается в шахту имени Костенко. Условия труда были исключительно тяжелыми: недоставало материалов, транспорта, горнопроходческого оборудования, не было квалифицированных кадров. Безжалостно эксплуатировался труд ссыльных, трудоармейцев. Участок, где начинал Ахмед Дашаевич, был отстающим. С ним работали люди разных национальностей: русские, казахи, японцы, немцы, чеченцы, ингуши. Муртазов показал себя с исключительной стороны. Он сам работал самоотверженно и заставлял это делать других. Обучаясь в ФЗУ, Ахмед освоил смежные специальности: посадчик, переносчик, врубмашинист, проходчик, добытчик. Проработав 4 года на комбайнах Донбасс – К1, Донбасс – К2, по рекомендации начальника шахты имени Костенко Эдуарда Русака, был назначен бригадиром участка.
Жесткая дисциплина, отличные организаторские способности помогли ему вывести отстающую бригаду в передовую. Бригаду Ахмеда Дашаевича, как самую передовую и дисциплинированную, постоянно подбрасывали на отстающие участки. 29 декабря 1956 г. бригаду Муртазова передали в шахту «Стахановская», которая в то время была отстающей. Без сдачи экзамена 31 декабря 1956 г. бригада Ахмеда Муртазова спустилась в шахту «Стахановская» и вывела ее в самую передовую.
После состоявшегося в Москве Всесоюзного совещания ударников и бригад коммунистического труда более массовый характер приняло движение за коммунистический труд. В Карагандинском угольном бассейне вступили в соревнование 74 бригады, 5 участков и шахта № 35 «Стахановская». Шахта «Стахановская» стала самой лидирующей в Карагандинском угольном бассейне. И в этом, несомненно, большая заслуга многих чеченцев во главе с бригадиром Муртазовым. После победы в этом соревновании было объявлено соревнование с шахтерами города Кенигсберг, которое бригада Муртазова выиграла. За победу в этом соревновании бригадир участка Муртазов Ахмед Дашаевич награжден орденом Трудового Красного Знамени. За высокие производственные показатели, незаурядные организаторские способности Ахмед Дашаевич награжден правительственными и ведомственными наградами, знаками «Шахтерская Слава» трех степеней, медалями «За доблестный труд», «Победитель социалистического соревнования», «Ударник коммунистического труда», званиями почетного шахтера, заслуженного шахтера КазССР. Ему выделена была 4-х комнатная квартира в центре города Караганды и автомашина. Руководство треста «Карагандауголь» в лице Н.А. Дрижда дважды представляло его к званию Героя Социалистического Труда, но Алма-Ата давала отказ по национальному признаку.
У портретной галереи музея истории трудовой и боевой славы г. Караганды около фотостенда, посвященного чеченцу Ахматову Абдулхалаку, всегда задерживаются посетители. Две детали его трудовой биографии вызывают искренний интерес и восхищение: полвека он провел под землей, а общий трудовой стаж равен 68 годам. Шестнадцатилетним юношей он попал в Караганду. Здесь и начался его горняцкий путь. Условия труда были каторжными. С утра до позднего вечера приходилось кайлом и лопатой рыть землю. Уголь тащили на санках, перебираясь по штреку к стволу – где ползком, где в полусогнутом состоянии. Много трудностей пришлось перенести ссыльному горняку Абдулхалаку. С шахтой № 38 оказалась связана вся его трудовая жизнь. В 1946-1948 гг. он прославился как лучший стахановец. Работал Ахматов высокопроизводительно, выполняя норму выработки на 150–200%. За самоотверженный и доблестный труд Ахматов Абдулхалак был удостоен высокой правительственной награды – ордена Ленина.
Сын Абдулхалака, Хамид, пошел по стопам отца. Он практически повторил путь отца, проработав на «отцовской» шахте 30 лет – от навалоотбойщика до начальника добычного участка.
В истории Карагандинского угольного бассейна важное место занимают чеченцы и ингуши. Долгие годы оставались непобитыми рекорды, некогда поставленные ими за пайку «черного» на шахтах и рудниках Карагандинского угольного бассейна. Каждый из них на своем этапе внес значительный вклад в становление и развитие угольного региона. Они редко отмечены высокими наградами, так как кровавым террором были объявлены врагами собственного народа. Они были нужны, они совершали свой рабочий подвиг.
Литература:
1. ЦГА КазССР. – Ф. 1655. ОП. 1. Д. 55. Л. 4.
2. ГАКО. Ф. 18. ОП.1. Д. 843. Л. 149.
3. ГАКО. Ф. 18. ОП. 1. Д. 843. Л. 63.
4. ГАКО. Ф. 18. ОП. 1. Д. 1107. Л. 324.
5. ГАКО. Ф. ОП. 1. Д. 843. Л. 96.
6. ГАКО. Ф. 18. ОП. 6. Д. 75. Л. 24-26.
7. ГАКО. Ф. 341 ОП. 1. Д. 13б. Л. 21-21.
8. Архив комбината «Карагандауголь»№ 512. Д. 10. Л. 29.
9. Уголь, 195б № 8. Угольная промышленность Казахстана. – Алма-Ата, 1968 г.
10. Уголь, 1955, № 8, текущий архив комбината Караганда уголь за 1951–1957 гг.
11. Контрольные цифры развития народного хозяйства СССР на 1950–1960 гг. – М., 1957.
13. Ермекбаев Ж.А. Чеченцы и ингуши в Казахстане. – Алматы, 2009. С. 139.
14. Там же. С. 339.
15. Калыбекова М.Ч. Казахстан как объект переселения депортированных народов (1937-1956 гг. исторический аспект). Автореф. дисс. к. и. н. – Алматы, 2005. С. 19.
16. Кузнецова Е. Б. Карлаг: по обе стороны «колючки» – Сургут, 2001. 258 с.
17. Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ. 1918-1956: опыт художественного исследования. – М. Сов. пис. Новый мир,1989.
18. Спецпереселенцы в Карагандинской области: сб. док. и мат. – КарГУ. 2007.
19. Шаймуханов Д.А. Шаймуханова С.Д. Карлаг. – Караганда,1997. С. 110.
20. Индустриальная Караганда, 1964, 29 января.
